Я водку даже в трудный миг Пить из горла не стану, Да я бы памятник воздвиг Гранёному стакану.
Он обречен, мой бедный стих, лишь в устном чтении звучать, свинья способностей моих рожает только непечать.
Всё так сейчас разбито и расколото, оставшееся так готово треснуть, что время торжества серпа и молота - стирается, чтоб заново воскреснуть.
Аппарат милицейский мне льстит иногда: дел, приписанных мне, в нем хватает всегда! Но проходит со временем слава земная... Он забудет меня. Я его - никогда!
Угрюмо замыкаюсь я, когда напившаяся нелюдь и ублюдки мне дружбу предлагают навсегда и души облегчают, как желудки