Молчу, скрываюсь и таю, чтоб даже искрой откровения не вызвать пенную струю из брюк общественного мнения.
Во мне талант врачами признан, во мне ночами дух не спит и застарелым рифматизмом в суставах умственных скрипит.
Тверды слова, бестрепетна рука, но страшно то во сне, то наяву: без отдыха и без черновика единственную жизнь свою живу.
В мире много идей и затей, но вовек не случится в истории, чтоб мужчины рожали детей, а евреи друг с другом не спорили.
Враги мои, бедняги, нету дня, чтоб я вас не задел, мелькая мимо; не мучайтесь, увидевши меня: я жив еще, но это поправимо.