Клянусь едой, ни в малом слове обиды я не пророню, давным-давно я сам готовил себе тюремное меню.
Недолго мучалась старушка в высоковольтных проводах. Ее обугленная тушка на птичек нагоняет страх.
Пускай расходятся в улёт последние гроши: Бог дал нам душу - Он пошлёт и на пропой души.
Плесни чернил на пустострочие убогих знаков препинаний и густо пустит многоточие побеги стройных восклицаний!..
Томясь тоской и самомнением, не сетуй всуе, милый мой, жизнь постижима лишь в сравнении с болезнью, смертью и тюрьмой.