Замечая, что старею, Не боясь за гонорею, Всё сильней люблю я женщин... Жаль, они меня всё меньше.
Держава при иудах, а те у ней при блюдах, а мы у них в рабах, я в ланях, ты в верблюдах.
В объятиях водки и режима лежит Россия недвижимо, и только жид, хотя дрожит, но по веревочке бежит.
Уж вы меня, зеваки, извините, Что не написано все это на граните. Но где б я взял так много тысяч, Чтоб на граните это высечь?
Еврей, зажгя субботнюю свечу, в мечтательную клонится дремоту, и все еврею в мире по плечу, поскольку ничего нельзя в субботу.