Уж вы меня, зеваки, извините,
Что не написано все это на граните.
Но где б я взял так много тысяч,
Чтоб на граните это высечь? 

По счету света и тепла,
по мере, как судьба согнула,
жизнь у кого-то протекла,
а у другого - прошмыгнула.

Фортуна в руки не даётся,
Она ведёт себя, как хочет:
Сначала вроде улыбнётся,
А после - над тобой хохочет.

Трудно мысль мне затиснуть в четыре строки,
лучше в поле колхозном полоть сорняки.
Там простят, если вырвешь не то иль оставишь, -
не чета тем полям, где взрастают стихи!

И женщины нас не бросили,
и пить не устали мы,
и пусть весна нашей осени
тянется до зимы.