Рукоплещу Герасиму, Его поступок был не плох, Поскольку в озере с Муму Он потопил немало блох!
Все растяпы, кулемы, разини - лучше нас разбираются в истине: в их дырявой житейской корзине спит густой аромат бескорыстия.
Старость - дерево, корень которого сгнил. Возраст алые щеки мои посинил. Крыша, дверь и четыре стены моей жизни Обветшали и рухнуть грозят со стропил.
Вслед гляжу я обязательно, как, нисколько не устав, девка вертит обаятельно тазоветреный сустав.
Зачем Господь, жестокий и великий, творит огонь, побоище и тьму? Неужто наши слезы, кровь и крики любезны и прельстительны Ему?