Настежь окна, распахнута дверь, и насыщен досуг пролетария, наслаждаются прессой теперь все четыре моих полушария.
Талантлив, тот, кто всех других короче: Суворов, Пушкин, тот же Бонапарт. И я среди коротких, между прочим, Всего лишь с кепкой метр – шестьдесят!
Летят года, остатки сладки, и грех печалиться. Как жизнь твоя? Она в поряде, она кончается.
Душа засыпает послушно, вкушая лишь то, что дают; в России всегда было душно, а затхлость рождает уют.
Люблю, с друзьями стол деля, поймать тот миг, на миг очнувшись, когда окрестная земля собралась плыть, слегка качнувшись.