Еврейский дух слезой просолен,
душа хронически болит,
еврей, который всем доволен, -
покойник или инвалид.

У старости душа настороже;
еще я в силах жить и в силах петь,
еще всего хочу я, но уже -
слабее, чем хотелось бы хотеть.

Я радуюсь, умножив свой доход,
страхующий от голода и холода;
бессребреник сегодня только тот,
кто ценит преимущественно золото.

Молитва и брань одновременно
в живое сплетаются слово,
высокое с низким беременно
все время одно от другого.

Чисто чувственно мной замечено,
как незримо для наблюдения
к нам является в сумрак вечера
муза легкого поведения.