В людской активности кипящей мне часто видится печально упрямство курицы, сидящей на яйцах, тухлых изначально.
В этом странном окаянстве - как живу я? Чем дышу? Шум и хам царят в пространстве, шумный хам и хамский шум.
Когда бы век я начал заново, то к людям был бы я внимательней, а гул и чад гулянья пьяного - любил сильнее и сознательней.
Я враг дискуссий и собраний и в спорах слова не прошу; имея истину в кармане, в другом закуску я ношу.
Даже тех я любить был не прочь, на кого посмотреть без смущения можно только в безлунную ночь при отсутствии освещения.