Когда я не спешу залечь с девицей, себя я ощущаю с умилением хранителем возвышенных традиций, забытых торопливым поколением.
В музейной тиши галерей случайным восторгом согретый, люблю я, усталый еврей, забиться в сортир с сигаретой.
Для чего существует на свете закон? Что в нем пользы для нас, если фикция он? Кто в пустыне от зноя захочет укрыться, не спасется в тени саксауловых крон!