В раскаленной скрытой давке увлекаясь жизни пиром, лестно маленькой пиявке слыть и выглядеть вампиром.
Сокрыта в разных фазах опьянения таинственная сила врачевания, играющая ноты упоения, текущие до самобичевания.
Когда, заметно делая добрее, уже несет по устью нас река, черты ветхозаветного еврея являются в морщинах старика.
Славы нет - наплевать, не беда, и лишь изредка горестно мне, что нигде, никогда, никуда я не въеду на белом коне.
Строки вяжутся в стишок, море лижет сушу. Дети какают в горшок, а большие - в душу.