В огне печали Хакани истлел, Терпенью сердца наступил предел. Так мотылек, в саду свечу увидев, На пламя налетел и обгорел.
То истомясь печалью личной, то от погибели в вершке, весь век по жизни горемычной мечусь, как мышь в ночном горшке.
Мне жалко, что Бог допускает нелепый в расчетах просчет, и жизнь из меня утекает быстрее, чем время течет.
Какая, к черту, простокваша, когда живем всего лишь раз, и небосвод - пустая чаша всего испитого до нас.
В духовной жизни я такого наповидался по пути, что в реках духа мирового быть должен запах не ахти.