Еврей опасен за пределом
занятий, силы отнимающих;
когда еврей не занят делом,
он занят счастьем окружающих.

Кипя, спеша и споря,
состарились друзья,
и пьем теперь мы с горя,
что пить уже нельзя.

Я в зеркале себя увидел 
и кратко побеседовал с собой;
остался каждый в тягостной обиде,
что пакостно кривляется другой.

За двадцать лет тупого обнищания
Не помню дня, чтоб власть с улыбкой милой
Скупилась на любые обещания,
Лишь только бы остаться у кормила.

Мы столько по жизни мотались,
что вспомнишь - и каплет слеза,
из органов секса остались
у нас уже только глаза.