С возрастом острей мужицкий глаз,
жарче и о сочней души котлета,
ибо ранней осенью у нас,
как у всей природы - бабье лето.

Струны натянувши на гитары,
чувствуя горенье и напор,
обо мне напишут мемуары
те, кого не видел я в упор.

Дятлом часто мне голову долбит жена.
Не закончив дупла, не отстанет она.
Зная это, я, гневом-смолой заплывая,
остаюсь бессловесным, молчу, как сосна!

Если я напиваюсь и падаю с ног -
Это богу служение, а не порок.
Не могу же нарушить я замысел божий,
Если пьяницей быть предназначил мне бог!

Во мне так очевидно графоманство,
что я – его чистейшее явление:
пишу не ради славы или чванства,
а просто совершаю выделение.