Меня оттуда съехать попросили, но я сосуд российского сознания и часто вспоминаю о России, намазывая маслом хлеб изгнания.
Люблю за честность нашу власть, нигде столь честной не найду, опасно только душу класть у этой власти на виду.
Все растяпы, кулемы, разини - лучше нас разбираются в истине: в их дырявой житейской корзине спит густой аромат бескорыстия.
Не с горечью влачу я жизнь мою, а круто благоденствую, доколе всё видимое ясно сознаю и черпаю блаженство в алкоголе.
Не знаю, зависть — грех или не грех, Но всё-таки могу предположить, Что свой позор нетрудно пережить. Сложнее пережить чужой успех.