Если счастье сменяется горем, друзья,
в пустоте торричеллевой жить мне нельзя.
Я тогда, умирая на время для жизни,
в преисподней стихов оживляю себя...

Я лодырь, лентяй и растяпа,
но в миг, если нужен я вдруг -
на мне треугольная шляпа
и серый походный сюртук.

Когда они нам, наконец,давали,
Пытаясь нас захомутать всего,
Мы им невозмутимо отвечали:
Дорогая, не было же ничего!?

В мире лишь еврею одному
часто удается так пожить,
чтоб не есть свинину самому
и свинью другому подложить.

Господь в печали не покинет,
Когда уйду, лишь он и знает.
Но емкость, где мой прах остынет,
Пусть урну не напоминает.