Мы жизнь перестроить старались,
Чтоб было не страшно стареть.
Но органы все же остались,
Готовые всех поиметь.

Мы столько по жизни мотались,
что вспомнишь - и каплет слеза,
из органов секса остались
у нас уже только глаза.

- Кто навех цидулю пишет,
Помнит пусть, подлец, одно...
- Чем над ним начальство выше,
Тем безгрешнее оно!

Там рубят, варят и пекут
И, может быть, нальют.
Там хорошо, но я то тут
И там меня не ждут.

Во мне так очевидно графоманство,
что я – его чистейшее явление:
пишу не ради славы или чванства,
а просто совершаю выделение.

Я очень добр, а к дамам
Я отношусь, как мать,
И, напоив "Агдамом",
Их отношу в кровать.