В любви и смерти находя неисчерпаемую тему, я не плевал в портрет вождя, поскольку клал на всю систему.
Беспечный чиж с утра поет, а сельдь рыдает: всюду сети; мне хорошо, я идиот, а умным тяжко жить на свете.
- Чудо-знамя будет вскоре У столицы, спору нет! - А на нем святой Егорий Ворошит копьем бюджет.
А Русь жила всегда в узде, отсюда в нас и хмель угарный: ещё при Золотой Орде там был режим татаритарный.