Я в ад попрошусь, умирая,
не верю я в райский уют,
а бляди - исчадия рая
меня услаждали и тут.

Жизнь разбила нас на классы,
На сближенье шанса нет,
Так как денежные массы
От народных — в стороне.

Прихваченный вопросом графомана,
понравилась ли мне его бурда,
я мягко отвечаю без обмана,
что я читать не стал, однако – да.

Палками папа разгреб муравейник,
"Поди-ка сюда, мой законный наследник".
Скоро украсит его кабинет,
Чисто обглоданный детский скелет.

Старея на пути сквозь бытие,
мы свойство не утрачиваем детское:
судьба дарует каждому свое,
а нравится и хочется - соседское.