Где нет огня, где нет игры,
фонтана жизни нет,
линяют сочные пиры
в докучливый обед.

К исцелению ищет ключи
вся Россия, сопя от усердия,
и пошли палачи во врачи
и на курсы сестер милосердия.

Пока течет и длится срок,
меняя краски увядания,
мой незначительный мирок
мне интересней мироздания.

Мне жаль, что в оперетте панихидной,
в ее всегда торжественном начале
не в силах буду репликой ехидной
развеять обаяние печали.

Нет ни в чем России проку,
странный рок на ней лежит:
Петр пробил окно в Европу,
а в него сигает жид.