Мы кишмя кишим, суета снует, злоба в воздухе кипятком бурлит, а на кладбище - соловей поет, чистый звук точа вдоль покоя плит.
По мере разрастания корней, питающих твердеющие души, мы делаемся глубже и сильней, но пасмурней, умеренней и суше.
Отъявленный, заядлый и отпетый, без компаса, руля и якорей прожил я жизнь, а памятником ей останется дымок от сигареты.