Он не был чванен и спесив, под юбку в самом лез начале, и что мерзавец некрасив, они уже не замечали.
Мы с Вами встретились когда-то, С тех пор одно меня тревожит: Я Вас люблю любовью брата, А брат мой Вас терпеть не может.
Зря жены квохчут оголтело, что мы у девок спим в истоме, у нас блаженствует лишь тело, а разум - думает о доме.
Нас мелочь каждая тревожит, и мы не зря в покой не верим: еврею мир простить не может того, что делал он с евреем.
Чтобы не дать угаснуть роду, нам Богом послана жена, а в баб чужих по ложке меду вливает хитрый сатана.