В себе я много раз их узнавал - те чувства, что вскипают вереницей, когда вступает в жизнь провинциал в надменной и насмешливой столице.
Он душой и темен и нищ, а игра его - светом лучится: божий дар неожидан, как прыщ, и на жопе он может случиться.
Любовь завяла в час урочный, и нынче я смиренно рад, что мне остался беспорочный гастрономический разврат.
Все наши монологи, диалоги и выкрики в компании греховной заслуженно почтятся в некрологе строкой о неуемности духовной.
Всякий нес ко мне боль и занозы, кто судьбе проигрался в рулетку, и весьма крокодиловы слезы о мою осушались жилетку.