Я слушаю в сладостной дрожи,
любуясь, как степью - монгол,
когда из пустого в порожнее
божественный льется глагол.

Я стал спокойней от бессилья
осилить своды мертвых плит,
лишь узкий шрам, где были крылья,
в часы бессонницы болит.

Пусть рай и ад весьма различны,
Меж ними выбирать нельзя.
Ведь понимаю я отлично
Что ждут и там и там друзья.

Нам проповедуют и скромность и смиренье,
Но действует давно, назло векам.
Закон всемирного людского тяготенья
К успеху, славе, почестям, деньгам. 

Да, да, я был рожден в сорочке,
отлично помню я ее;
но вырос и, дойдя до точки,
пропил заветное белье.