Экклезиаст ещё заметил: соблазну как ни прекословь, но где подует шалый ветер, туда он дуть вернётся вновь.
Хоть много лет из плена мы брели, Остались до сих пор привычки рабские: Вот письменность свою изобрели, А цифры - и сейчас еще арабские.
Он мало спал, не пил вино и вкалывал, кряхтя. Он овладел наукой, но не сделал ей дитя.
В нас часто проявляется плебейство... Ну, что ж, один — атлет, другой — Атлант. Несовместимы Гений и Злодейство, Но совместимы зависть и талант.
Еще я много напишу и многое скажу, пока плывет прозрачный шум под светлый абажур.