Народ бормочет и поёт,
но пьяный взгляд его пронзителен:
вон тот еврей почти не пьёт,
чем, безусловно, подозрителен.

Мы колесим, ища покой,
по странам и векам,
но всюду возим за собой
свой собственный вулкан.

Как ни предан зелёному змею,
а живу по душе и уму,
даже тем, чего я не имею,
я обязан себе самому.

- Стрелки сдвинулись, и нас
Снова кинули на час!
- Но часов не наблюдают
Те, кого всю жизнь кидают.

Никто из самых близких поневоле
в мои переживания не вхож,
храню свои душевные мозоли
от любящих участливых галош.