Забыв про старость и семью, согретый солнечным лучом, сажусь я в парке на скамью и размышляю ни о чём.
Евреи размножаются в неволе, да так охотно, Господи прости, что кажется - не знают лучшей доли, чем семенем сквозь рабство прорасти.
Нынче книгу врача я листал, там идея цвела, словно роза. Наши чувства, что совесть чиста верный признак начала склероза.
Не знаю лучших я затей среди вселенской тихой грусти, чем в полусумраке детей искать в какой-нибудь капусте.
Мы живём в окружении строгом И поступкам всегда есть свидетели. За грехи - наказуемы Богом. Человечеством - за добродетели.