На свете очевидны территории,
охваченные внутренним горением,
где плавное течение истории
сменяется вдруг диким завихрением.

Пока течет и длится срок,
меняя краски увядания,
мой незначительный мирок
мне интересней мироздания.

Повлёкся я стезёй порока,
себе подобных не виня,
а страха бес и бес упрёка
давно оставили меня.

В тридцать лет я лишился остатков ума.
В сорок лет вместо денег - пустая сума.
Безусловно, права ты, моя дорогая, -
чем такого любить, так уж лучше - чума!

Глупо жгли мы дух и тело
раньше времени дотла;
если б молодость умела,
то и старость бы могла.