И женщины нас не бросили,
и пить не устали мы,
и пусть весна нашей осени
тянется до зимы.

Весь век я был занят заботой о плоти,
а дух только что запоздало проснулся,
и я ощущаю себя на излете -
как пуля, которой Господь промахнулся.

Ох, напрасно мы себя ругаем,
Что не будит нас отчизны зов:
Мы, конечно, долго запрягаем -
Но потом летим без тормозов. 

Я для слов ввел размеров Хайяма закон.
Да простит меня мудрый за свой камертон:
он и сам не видал новизны под Луною
и считал, что он первый во всем эпигон!

Он помнит чудное мгновенье
Не пьянства, а опохмеленья
Лишь потому, что очень часто
Не помнит он мгновенье пьянства.