И женщины нас не бросили,
и пить не устали мы,
и пусть весна нашей осени
тянется до зимы.

Наш ум погружен в темь и смуту
и всуе мысли не рожает;
еврей умнеет в ту минуту,
когда кому-то возражает.

Кто сидит на таможне, а кто на трубе.
Кто крышует "в законе", а кто в ФСБ.
Кто пьёт горькую, тихо уйдя в подзаборники...
А работаем мы да таджикские дворники

Коварство, вероломство и корысть
игру свою ловчат настолько точно,
что глотку нынче могут перегрызть
без боли, анонимно и заочно.

В похмельные утра жестокие
из мути душевной являлись
мне мысли настолько глубокие,
что тут же из виду терялись.