Пускай витийствует припадочно
любой, кто мыслями томим,
а у меня ума достаточно,
чтоб я не пользовался им.

Люблю я скрипок нежный стон,
И мягкий звук фортепиано,
И колокольный перезвон,
И гром литавр, и скрип дивана.

Если счастье сменяется горем, друзья,
в пустоте торричеллевой жить мне нельзя.
Я тогда, умирая на время для жизни,
в преисподней стихов оживляю себя...

Пишу печальные стишки
про то, как больно наблюдать
непроходимость той кишки,
откуда каплет благодать.

Вот идеал моей идиллии:
вкусивши хмеля благодать
и лежа возле нежной лилии,
шмелей лениво обсуждать.