В последний путь немногое несут: тюрьму души, вознесшейся высоко, желаний и надежд пустой сосуд, посуду из-под жизненного сока.
Патриотизма вновь экстаз, По локоть руки вновь в добре... Какое, милые, у нас Тысячелетье на дворе?
Я вырос в романтическом настрое, и свято возле сердца у меня стоят папье-машовые герои у вечного бенгальского огня.
Зря и глупо иные находят, что ученье - пустяк безразличный: человек через школу проходит из родильного дома - в публичный.
Нет, я в делах не тугодум, весьма проста моя замашка: я поступаю наобум, а после мыслю, где промашка.