Она была собой прекрасна,
и ей владел любой подлец;
она была на все согласна,
и даже - на худой конец.

Стало сердце покалывать скверно,
стал ходить, будто ноги по пуду:
больше пить я не буду, наверное,
хоть и меньше, конечно, не буду.

Зачем вам, мадам, так сурово
страдать на диете ученой?
Не будет худая корова
смотреться газелью точеной.

Художника, так повелось,
Легко обидеть всякий может.
Ублюдков видим мы насквозь,
Что их нисколько тревожит. 

я думаю, нежась в постели,
что глупо спешить за верстак;
заботиться надо о теле,
а души бессмертны и так.