Ни вверх глядя, ни вперед, сижу с друзьями-разгильдяями, и наплевать нам, чья берет в борьбе мерзавцев с негодяями.
Смотреть на мир наш объективно, как бы из дальней горной рощи - хотя не менее противно, но безболезненней и проще.
Лежу на нарах без движения, на стены сумрачно гляжу; жизнь - это самовыражение, за это здесь я и сижу.
На все происходящее гляжу и думаю: огнем оно гори; но слишком из себя не выхожу, поскольку царство Божие - внутри.
Когда, замкнув теченье лет, наступит Страшный суд, на нем предстанет мой скелет, держа пивной сосуд.