Умрет он от страха и смуты, боится он всех и всего, испуган с той самой минуты, в какую зачали его.
Едва-едва покой устроим, опять в нас целится Амур, и к недосыпу с перепоем приходит сизый перекур.
Я для знаний воздвиг сокровенный чертог, Мало тайн, что мой разум постигнуть не смог. Только знаю одно: ничего я не знаю! Вот моих размышлений последний итог.
Нельзя поднять людей с колен, покуда плеть нужна холопу; нам ветер свежих перемен всегда вдували через жопу.
Душу наблюдениями грея, начал разбираться в нашем вкусе я: жанровая родина еврея - всюду, где торговля и дискуссия.