Слыша ложь, пережив много бед, Показавших, что мир наш непрочен, Доверять стал я только себе, Да и то, если честно, не очень.
Живого места нет на пятой точке, И нет на черепе кусочка целой кожи. Но, видимо, все это лишь цветочки, Коль я естественно вести себя продолжу.
Если хлынут, пришпоря коней, вновь монголы в чужое пространство, то, конечно, крещенный еврей легче всех перейдет в мусульманство.
По счастью, я не муж наук, а сын того блажного племени, что слышит цвет, и видит звук, и осязает запах времени.
И сер нащ русский Цицерон, и вездесущ, как мышь, а мыслит: "Цыц, Арон!" и "Рабинович, кыш!"