Когда б остался я в чистилище,
трудясь на ниве просвещения,
охотно я б открыл училище
для душ, не знавших совращения.

Вслед гляжу я обязательно,
как, нисколько не устав,
девка вертит обаятельно
тазоветреный сустав.

За веком вслед свистим скворцом,
полощем голос в общем гаме,
потом ложимся вверх лицом,
и нас несут вперед ногами.

Ты правдою сердце моё не тревожь.
Мы правдою горести множим.
Терпеть еще можем мы чистую ложь,
Но чистую правду – не можем.

Эпоху хамскую не хая
и власть начальства не хуля,
блаженно жили Хаим и Хая,
друг друга холя и хваля.