Я живу, постоянно краснея
за упадок ума и морали:
раньше врали гораздо честнее
и намного изящнее крали.

Я раньше чтил высоколобость
и думал: вот ума палата,
теперь ушла былая робость -
есть мудаки со лбом Сократа.

Коварство, вероломство и корысть
игру свою ловчат настолько точно,
что глотку нынче могут перегрызть
без боли, анонимно и заочно.

В любви и смерти находя
неисчерпаемую тему,
я не плевал в портрет вождя,
поскольку клал на всю систему.

От ловкости еврейской не спастись:
прожив а русской почве срок большой,
они даже смогли обзавестись
загадочной славянскою душой.