Я друг чинару вдвойне,
как только о нём при мне
с весною в деве-древушке
грустит душа Шаганэ.

Народ бормочет и поёт,
но пьяный взгляд его пронзителен:
вон тот еврей почти не пьёт,
чем, безусловно, подозрителен.

Поскольку нету худа без добра,
утешить мы всегда себя умеем,
что если не имеем ни хера,
то право на сочувствие имеем.

Когда-нибудь, впоследствии, потом,
но даже в буквари поместят строчку,
что сделанное скопом и гуртом
расхлебывает каждый в одиночку.

Мой миленький дружок
не дует в свой рожок,
и будут у дружка
за это два рожка.