Я верю в честность, верю в честь,
но зорок без отдохновения:
у всякой нравственности есть
свой личный камень споткновения.

Дурацким страхом я томлюсь
во время даже похорон.
Речей высоких я боюсь:
а что как пукнет Цицерон?

Грядущий век пойдет научно,
я б не хотел попасть туда:
нас раньше делали поштучно,
а там - начнут растить стада.

У Бога нет бессонницы,
он спал бы как убитый,
но ночью Ему молятся
бляди и бандиты.

Я спросил у техника Петрова:
"Почему у вас на шее провод?"
Он молчит, не отвечает,
только ножками качает.